Хорошо забытое старое. Подумать только, когда-то я писала..))
2006 г.

Кошка

В этом городе жили тысячи людей, возможно даже миллионы. Она была одной из них. Её звали Айвен, но большинство называло её Иви. Для неё это не имело значения, она успела сменить множество имён и это имя было не хуже и не лучше остальных, просто одним из многих. Она была молода, но успела увидеть и узнать многое, за свою жизнь она больше грустила, чем радовалась, она лечила раны в сердце и на теле, она многого боялась и часто не находила нужных слов. Ей было больно оставаться и она ушла. Она меняла дома, города и страны и за этими переменами не заметила как изменилась сама. Однажды она задержалась дольше, чем обычно и не смогла уйти. Потом она долго ещё тешила себя мыслью, что может покинуть это место как и все предыдущие, сама не замечая как на окнах её дома появляются занавеси, повешенные её рукой, как на подоконниках расцветают цветы, что садила она, как кухня наполняется запахами свежей выпечки, что она пекла по выходным. Постепенно она забыла, что можно уйти просто так и посвятила себя своей маленькой вечности. Она стала хозяйкой того самого счастья, когда нет неприятности хуже, чем сбежавшее молоко или порванный рукав. Ближе к вечеру она уходила на работу. Работа у неё была простая и в то же время сложная - предсказывать людям их судьбы. Её работа нравилась ей и позволяла зарабатывать ровно столько, сколько нужно, чтобы жить без тревоги о завтрашнем дне и позволять себе маленькие радости. Она часто гуляла по улицам города и вглядывалась в лица незнакомых людей, а в таком большом городе как этот все незнакомцы. Даже если ты встретишь их потом, то никогда не узнаешь. Она знала это и улыбалась такой мысли. Она прятала уши под шляпкой, а хвост под длинной юбкой и была неотличима от людей. Это позволяло ей чувствовать себя одной из незнакомцев. Она часто заходила в маленькие уютные кафе, кондитерские и кофейни. Она всегда садилась за столики у окна и смотрела на людей, проходящих мимо, на открытые прогулочные трамваи, со звоном проносящиеся по рельсам в старой мостовой, на своё отражение в стекле окна... Она предпочитала молчание словам, кофе чаю, сахар соли, книги музыке, день ночи. Она всегда носила с собой гадальные карты, она размешивала сахар в чашке против часовой стрелки, ей нравился звон колокольчиков, запах корицы и вкус шоколада, она рассеянно улыбалась, когда не знала, что сказать, она любила делать себе маленькие подарки вроде ненужной, но милой безделушки, у неё не было никого, но она не чувствовала себя одинокой. Она была счастлива.
В тот день, когда он встретил её, небо было таким же высоким и голубым как всегда, а солнце, так же как обычно, поднялось на востоке и медленно двигалось к западу. В тот день не разверзлась земля и не упали звёзды, моря не вышли из берегов, а горы не рассыпались и не обрушились лавиной на долины. Только трамвай проехал мимо окна, звякнув на повороте.
Он заметил её ровно в ту секунду, когда звук каблучков замер у него за спиной. Когда он обернулся, она улыбнулась и попросила разрешения заглянуть в его судьбу. Не предлагала, а именно просила. Он не верил предсказаниям, но согласился, коротко кивнув. Она села напротив него и достала карты, предварительно разгладив складки юбки на коленях. Он молчал, наблюдая, как её ловкие руки раскладывают гадальные карты. Она бесстрастно выстроила на столе расклад и только тогда позволила себе нахмуриться. Он заранее решил не относиться всерьёз к её словам, он знал своё будущее и знал, что изменить его уже невозможно, но почему-то, когда она заговорила, он слушал внимательно как первоклассник на своём первом уроке. Она рассказывала о его прошлом, о том, как баловала его судьба, отчего редкие неблагосклонные улыбки этой этой изменчивой леди становились для него почти смертельным ударом, о том как он тешил себя ощущением бессмертия и всемогущества просто по той причине, что не встретил ещё достойного противника, рассказывала о настоящем, полном тревоги и неопределённости, наверное первыми в его жизни настоящими страхами и опасностями. А перед тем, как рассказать о его будущем, надолго замолчала. Прежде, чем она заговорила снова, чай в его чашке уже успел остыть. Она заговорила неожиданно и без перехода, будто и не было паузы, сказала коротко, только то, что в ближайшем будущем произойдёт поворотный момент в его жизни - новая точка отсчета, конец всего и новое начало.
А потом они сидели молча, он думал о её словах, соглашаясь с тем, что она говорила о прошлом и настоящем и совершенно отвергая её версию будущего, а она складывала карты в колоду, так же аккуратно, как и разложила. За окном проходили люди и проезжали трамваи, а два отражения в стекле почти не двигались. Когда он допил уже давно остывший чай, он заказал ей кофе и ушел.
Следующий день не многим отличался от предыдущего - так же ходили по улицам люди, с таким же звоном ездили трамваи, так же ярко и спокойно светило солнце, а он так же пришел в то кафе. Она сидела там, где он её вчера покинул, словно и не уходила никуда, а на столе перед ней стояла белая чашка с ещё не тронутым черным кофе. Она улыбнулась ему как старому знакомому, он сел напротив неё и заказал чай. Пока чашки не опустели, они сидели молча, но это молчание не казалось ни мрачным, ни неловким, скорее это было молчание людей, которым есть не только о чем поговорить вместе, а и о чем помолчать. Он заговорил первым, но почему-то говорил совсем не о том, о чем хотел говорить в действительности, она отвечала - иногда словами, иногда улыбкой и молчанием. Уже когда ему нужно было уходить, он спросил то, что было действительно важно - зачем она вернулась сюда. Она улыбнулась и сказала, что ей понравился кофе, который он ей заказал. Почему-то, когда дверь кафе уже захлопнулась за ним, он почувствовал, что жизнь стала немного проще.
Следующий день был так же неотличим от всех предыдущих и последующих, как ещё не раскрытые гадальные карты. Но эту карту он ждал с нетерпением и волнением, которые уже давно его не посещали. Перед тем, как повернуть отполированную чужими руками ручку на двери кафе, он почувствовал как сердце на мгновение сжалось от страха. И только когда он увидел её всё за тем же столиком у окна, он понял, что испугался того, что не увидит её здесь. Встретившись с ним взглядом, она отложила книгу, что читала до его прихода, и подождала пока он сядет. На этот раз говорили о многом и в то же время ни о чем, разговоры были лёгкими и приятными, под запах кофе, чая и свежих сливок, с аккомпанементом из приглушенных звуков улицы, звона частых трамваев и размеренного постукивания ложки о чашку. И все его тревоги и мучительное ожидание, больше похожее на затишье перед грозой, на время покидали его, не исчезали насовсем, а просто отходили на второй план, давая передышку длинной в одну маленькую вечность.
Дни сменялись днями, а время стояло. Хозяин кафе кивал ему, как завсегдатаю, а она ждала его за столиком у окна, отворачивалась от своего отражения в стекле и улыбалась ему. А на столе стояла неизменная чашка со всё ещё горячим кофе. Иногда ему казалось, что так было всегда и будет вечно. Они молчали и вместе смотрели на трамваи и людей, а их отражения смотрели на них. Они делились друг с другом своим прошлым, не принадлежащим этой вечности, а потому словно бы ненастоящим, они говорили иногда об одном, иногда о разном, он ставил чашку ручкой вправо, а она свою задумчиво вертела в руках и смотрела куда-то в ей одной ведомые дали. Они мало спрашивали, больше рассказывали, а могли просто молчать. Разница была почти незаметна. А может быть её и вовсе не было. В том городе были тысячи людей, возможно даже миллионы, но в этой вечности существовали только двое. Они знали друг о друге почти всё. И в то же время ничего.
Когда он стоял у поезда, готового отойти от перона, он понял, что его ожидание, о котором он почти смог забыть, закончилось. А вместе с ожиданием закончилась вечность. Когда он вошел в вагон и ощутил щемящую тоску, он вдруг вспомнил о предсказании и решил, что будет с нетерпением ждать этого поворотного момента в своей жизни, что будет знаменовать конец и новое начало. А когда он смотрел на удаляющийся перон и проносящиеся мимо дома, он вдруг понял, что этот момент уже произошел.

В этом городе живут тысячи людей, возможно даже миллионы. Она одна из них. Она предпочитает молчание словам, кофе чаю, сахар соли, книги музыке, день ночи. Она носит с собой гадальные карты, размешивает сахар в чашке против часовой стрелки, любит звон колокольчиков, запах корицы и вкус шоколада, рассеянно улыбается, когда не знает, что сказать, делает себе маленькие подарки, вроде ненужной, но милой безделушки и живёт тем самым счастьем, когда самой большой неприятностью становится сбежавшее молоко или порванный рукав.